Немного Зощенки

Часто повторяющимся мотивом в производениях М.М. Зощенко становится указание на несостоятельность воровской профессии в данный отрезок времени. Характерно, что герои осознают несостоятельность своей прежней «профессии» и пытаются ее переменить. Зачастую происходит это на фоне неудачной «работы» криминального элемента и последующего за тем совета от некоего знакомого переменить вид деятельности.

Стоит отметить, что свою деятельность данный тип героя произведений Зощенко действительно изменяет, но незначительно. 

Например, в рассказе «Вор» видно перевоплощение из карманника в дачного вора, а затем в перспективе и в налетчика. Пожалуй, кардинально меняет свое мироощущение только один герой — некто Р. из «Истории одной жизни». Но, как видно в финале книги, «три предположения могут возникнуть у скептика, который привык сомневаться в человеческих чувствах. Либо Р., прошедший огонь, воду и медные трубы, действительно изменил свое сознание и действительно перековался, столкнувшись с правильной системой воспитания. Либо он сделал новую «аферу». Либо он, будучи неглупым человеком, рассудив все, решил, что преступному миру, действительно, приходит крах и сейчас вору надо переквалифицироваться. Причем, если это так, то он сделал это не по моральным соображениям, а по соображениям необходимости».

В рассказе «Вор» герой Васька Тяпкин, безусловно, не может не замечать некоторое ущемление в своей деятельности за счет оскудения ценностей у непосредственных жертв карманника. «В карманах все больше орудовал. А только не завидуйте ему, читатель, - ничего не стоящая это профессия. В один карман влезешь - дерьмо: зажигалка, может быть; в другой влезешь — опять дерьмо: платок, или, например, папирос десяток, или, скажем, еще того чище — счет за электрическую энергию.

Так, баловство, а не профессия.

А которые поценнее вещи — бумажник там или часы то ли, - дудки.

Неизвестно, где нынче содержат пассажиры это» [Кругом 16, с. 117].

Но говорить о том, что герой встанет на путь исправления или о том, что ему виден дальнейший крах преступности не приходится — Тяпкин пускается на новую «аферу»: «Стал Васька дачу облюбовывать. Видит, стоит одна дача жилая и на взгляд превосходная» [Кругом 16, с. 117]. Как водится, за преступлением сразу же следует наказание: «- Вор... Держи вора!

Вскочил Васька, хотел бежать — бяк о голове кто-то... Побежал Васька, закрывши рукой голову.

Пробежал версту, вспомнил: пиджак забыл.

Чуть не заплакал с досады Васька. Присел в канаву.

«Эх, думает, елки-палки. Переменить профессию надо. Ничего не стоящая профессия» [Кругом 16, с. 120].

Однако и после этого герой не отказывается от своего «дела», а лишь подумывает о небольшой перемене воровских интересов.

В рассказе «Собачий случай» не последняя роль отведена и «уголовной собаке Трефке» [Кругом 16, с. 121]. Действует она, кажется, в одиночку (и действительно, она одна - «стоит у тумбы значительная собачища и воздух нюхает» [там же]) и разоблачает до этого момента еще не пойманного Васю Семечкина.

Подобные же разоблачения мы можем увидеть в «Собачем нюхе». ««У капца Еремея Бабкина сперли енотовую шубу.

Взвыл купец Еремей Бабкин. Жалко, ему, видите ли шубы.

Шуба-то, говорит, больно хороша, граждане. Жалко. Денег не пожалею, а уж найду преступника» [Суета сует, с. 64].

И хотя формально, как заявляет рассказчик, «является этакий человек в кепке, в обмотках, а при нем собака», но, как нам кажется, все же пострадавший купец вызывал только именно «уголовную собаку-ищейку» [Суета сует, с. 64-65] и при ней приставлен агент. Потому что дальнейшие действия в рассказе только подтвержают это: «Ткнул этот человек собачку свою в следы возле двери, сказал «пс» и отошел. Понюхала собака воздух, повела по толпе глазом (народ, конечно, собрался) и вдруг к бабке Фекле, с пятого номера, подходит и нюхает ей подол. Бабка за толпу. Собака за юбку. Бабка в сторону — и собака за ней. Ухватила бабку за юбку и не пущает» [Суета сует, с. 65].

Последовавшие затем разоблачения людей, собравшихся посмотреть на диковинное расследование, только лишь подтвержают первостепенную роль уголовной собаки в раскрытии преступлений: «Бросился тут народ врассыпную. А собачище и воздух некогда нюхать, схватила она двоих или троих — кто подвернулся — и держит. Покаялись эти. … Разбежался народ.

Опустел двор. Остались только собака и агент.

И вот подходит вдруг собака к агенту и хвостом виляет. Побледнел агент, упал перед собакой.

Кусайте, говорит, меня, гражданка. Я, говорит, на ваш собачий харч три червонца получаю. А два себе беру...» [Суета сует, 66-67].